Моги делят всех людей на могов и немогов — и тут добавить нечего, разве что можно заметить, что в этом делении нет ни малейшего высокомерия. Точно так же можно разделить всех на физиков и не физиков, на высоких и невысоких. Однако, кроме могов и немогов, существуют еще две небольшие группы: маги и йоги. Йоги ищут пути овладения скрытыми физическими и психическими возможностями человека, маги ищут возможности обратить в свою пользу внешние силы культуры. И тем и другим занимаются также и моги: кардинальное различие существует, однако, в подходе, в методе. Моги не признают священной серьезности таинственных сил; они с этими силами работают. Работа требует строгой техники безопасности, но все же в основе своей она ближе к экспериментальной физике, чем к заклинаниям шамана, хотя моги нередко пользуются и заклинаниями. Человек становится могом, присваивая себе могущество — могущество, доступное ему, но по ряду причин не данное природой непосредственно. Из этого несомненного для могов положения вытекают две вещи. 1) Для обретения скрытого могущества необходима дерзость и решительность: ведь надо нарушить инерцию каждодневной запрограммированности (или, как говорят моги, «отменить расписание») и бросить вызов миру запредельных возможностей, адаптировать себя в нем. 2) Выход из неможества в неопробованный и никем не гарантированный мир сопряжен с высокой степенью опасности, и потому техника безопасности (ТБ) могам насущно необходима; множество жестких правил ТБ сопровождают каждый вид деятельности; существуют специальные моги-сталкеры, консультирующие, как безопаснее выполнить ту или иную процедуру. С точки зрения могов, большая часть таинственности, которой окружена традиционная магия, объясняется как раз соображениями безопасности. Укрытость магических действий от посторонних глаз необходима для строгой сосредоточенности: малейшая передозировка, внесение постороннего психогенного ком¬понента может не только свести на нет эффективность процедуры, но и переадресовать оружие со всеми непредвиденны¬ми последствиями, вплоть до самопоражения («самострел» — так это звучит на языке, принятом в могуществах). Рам Охотник не раз говорил мне: «У нас дело обстоит так же, как с чтением Вед. Стоит перепутать интонацию или просто ускорить темп — и последствия непредсказуемы. Индра, читая мантру, всего лишь раз поставил не там ударение и — вместо того чтобы поразить врага, поразил друга...» Моги, во всяком случае полноправные, прошедшие инициацию члены могущества, в какой-то особой укрытости не нуждаются, подготовку процедуры способен распознать лишь специально натренированный глаз — остается, правда, опасность невольного вмешательства, но она ничтожна и относится к фоновому риску. Магия (как черная, так и белая) основана на системе искупительных жертв — уступок вызванным силам. Это не что иное, как подготовка плацдарма (или плацдармов) для утилизации побочных эффектов, погашения возвратных волн. Принципы отвода («канализация ») для могов тоже важны и зафиксированы в правилах ТБ. Можно сказать, что моги заимствовали из традиционной магии большинство действенных приемов, доведя до совершенства их собственно магическую технику и отбросив сдерживающие ограничения и запреты. Кро¬ме того, благодаря активным «полевым исследованиям», число доступных могам процедур расширилось. Не зря ведь моги культивируют любознательность и дерзость. Практическая магия: насылание порчи В принципе, «нанесение порчи» (патомантия) доступно каждому: оно может быть и не магическим (не опосредованным специальной магической техникой), и даже невольным. Достаточно вспомнить наивные, обезоруживаю¬щие признания вроде: «У меня дурной глаз» или: «Рука у меня тяжелая ». Проще всего патомантия осуществляется в сфере секса. Если подойти к первому встреч¬ному мужчине и сказать ему: «С сегодняшнего дня у тебя с женой ничего не получится», то вероятность срабатывания угрозы будет на уровне десяти процентов (то есть подействует на каждого десятого); при некоторой подготовке ее легко повысить до двадцати процентов, но далее уже необходимы элементы техники. Для любого мога стопроцентный эффект в данном случае не потребовал бы никаких усилий. (Другое дело, что подобный «детский сад» могу неинтересен.) Немногим сложнее прекратить лактацию у кормящих женщин — все это на уровне арифметики. Чем же защищен нормальный человек в нормальном мире от столь разрушительного воздействия самых простых, незатейливых слов? Во-первых, не так уж он и защищен — о чем, в частности, свидетельствует вся практика психоанализа, Ну а во-вторых — немог (на то он и немог) и не подозревает о патомантии, а если подозревает, то прибегает к ней лишь в самом редком случае и в малоэффективной форме проклятия. Разумеется, описанный выше эксперимент небезопасен, ибо может повлечь за собой бунт и даже физическую расправу со стороны ни в чем не повинного гражданина, которому напророчили столь мрачное будущее. Но мог, владе¬ющий техникой экранирования, такой опасности не подвергается. Кстати, самое время сказать несколько слов о том, что представляет собой экранирование. Неплохое описание, правда в терминах, отличающихся от рабочего жаргона могов, есть в книге Сатпрема «Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания», книге, входящей хоть и не в канонический, но все же в апокрифический список Могущества: «Прояснятся наши отношения с внешним миром; мы поймем, почему мы боимся или встревожены, и мы сможем привести все в порядок, исправить свои реакции, принимать полезные вибрации, отклонять вибрации темные и нейтрализовывать вредные. Ибо мы заметим один довольно инте¬ресный феномен: наше внутреннее безмолвие обладает силой. Если вместо того, чтобы отвечать на приходящие вибрации, мы сохраним эту абсолютную внутреннюю неподвижность, то мы увидим, что эта неподвижность растворяет вибрацию; вокруг нас возникает нечто, подобное снежной стене, которая поглощает и нейтрализует все удары. Возьмем простой пример — гнев; если вместо того, чтобы вибрировать в унисон с человеком, который стоит перед нами, мы сможем остаться внутри абсолютно неподвижными, то мы увидим, что гнев этого человека постепенно рассеивается как дым. Мать говорила, что эта внутренняя неподвижность, эта способность не отвечать может остановить даже руку убийцы или прыжок змеи. Однако если мы надеваем лишь маску бесстрашия, но при этом кипим внутри, то это не будет иметь никакого эффекта — нельзя скрыть вибрации (это хорошо известно животным); наша цель — не так называемый самоконтроль, который является лишь внешним самообладанием, искусством внешнего проявления, но подлинное господство над внутренним состоянием. Это безмолвие способно нейтрализовать абсолютно все вибрации по той простой причине, что вибрации любого порядка заразительны (высочайшие точно так же, как и самые низшие, — именно так передает Учитель духовное переживание или силу ученику), и от нас зависит, примем ли мы заражение или нет, если мы испугались, то это значит, что мы уже восприняли его, это заражение, и, следовательно, приняли удар разгневанного человека или укус змеи». Надо заметить, что предотвратить вспышку гнева проще, чем укротить уже бушующие эмоции; входя в постороннее психическое поле, мог легко блокирует все возможные проявления бунта; это делается прямо из Основного Состояния. Кодекс чести запрещает могу вербальную патомантию в сфере эрекции и вообще внешней секреции; данная область используется только в качестве тренажера для соискателей, которые тренируют Основное Состояние, — и то в присутствии мога-наставника. Вот типичный пример вербального насылания порчи практикующим могом (все процедуры приходится практиковать, т.е. периодически освежать в действии, совершенствовать). Регулярная практика для мога не менее важна, чем для музыканта-виртуоза. Внешне все выглядит так. Мог заходит в продуктовый магазин и подходит к продавщице. Он смотрит ей в лицо, провоцируя вопрос типа «Вам чего, гражданин?» Продавщица задает вопрос, и в ответ слышит негромкую, но внятную и членораздельную фразу: «У вас так звенит в правом ухе, что даже мне слышно». Фраза произносится из Основного Состояния и потому, снабженная особой, непередаваемой интонационно-ритмической фактурой, запускает механизм «порчи», хотя продавщица еще спрашивает по инерции: «Что вы сказали?» — «Звенит слишком громко. Но я завтра приду выключу. Так что не бойтесь». Процедура произведена, мог неспешно выходит. Продавщица обслуживает еще двух-трех покупателей, с тревогой прислушиваясь к звону в правом ухе, встряхивает головой, пытаясь стряхнуть наваждение; убедившись в бесполезности, бросает работу. Затем следует получасовая истерика («Девочки, да что же он со мной сделал?!»), выполняются советы выпить воды, или лекарства, или «сто грамм», истерика сменяется тихим страхом, звенящей бессонницей. Идя на работу, она думает только об одном: «Я завтра приду... так что не бойтесь...» И действительно. Мог приходит и прекращает наваждение. Я наблюдал с десяток таких ситуаций — не только, конечно, «звон в ухе», здесь, как и во всем прочем, моги весьма изобретательны («палец не разгибается», «левый глаз не видит», «животик как у вас урчит» и так далее) — и, что самое любопытное, люди, как правило, бывают благодарны исцелителю — разговаривают заискивающим тоном, спрашивают с подобострастным любопытством: «Как это у вас так получается?» «Если хочешь, чтобы немог был тебе благодарен, избавь его от страха; а чтоб было от чего избавлять — для начала устраши хорошенько», — говорит охтинский мог Джер. Правда, он же рассказывал, как один приемщик стеклотары, когда Джер пришел к нему снимать насланную порчу («нос не дышит»), бросился на своего избавителя с бутылкой и с криками «Ах ты ведьмак хуев!». — Ну, я дал ему «возвратку», — улыбаясь, рассказывал Джер, — и отключил громкость на пару недель. Ведь еще Гераклит учил: наглость следует тушить быстрее, чем пожар. Представляю, как это выглядело: «возвраткой» моги именуют особую разновидность эхопраксии, хорошо известную в психопатологии. Эхопраксия — вынужденное воспроизведение показываемых действий; нормальный человек, если его собеседник вдруг резко выбросит руку вверх, испытает такой же импульс — рука, хоть на мгновение, дернется; правда, следующий же шаг сознания пресекает импульс. Входя в чужое психополе, мог способен сделать в нем множество перестановок-манипуляций и, прежде всего, «обесточить» — отключить управление движениями со стороны сознания объекта воздействия и взять его на себя. Если какое-то движение начато до обесточивания, то оно просто зацикливается, то есть из активного становится реактивным. Это и есть возвратка. Таким образом, размахнувшись бутылкой, приемщик просто ударил самого себя; если гнев не прошел, движение повторяется, и так до тех пор, пока немог, как это называется у немогов, «не выбьет дурь». Мог «дает возвратку» при проявлении всякой непочтительности — и уж тем более при попытке нападения, а затем обычно следует какое-нибудь наставление: «Будьте взаимно вежливы», «Тело дается человеку один раз», «Да ты зарыл талант, парень, из тебя получился бы хороший боксер»... Но Джер еще и «отключил громкость», то есть на две недели лишил беднягу дара речи. Столь жестокое наказание можно объяснить только уязвленным самолюбием; если проявлена непочтительность, значит, процедура проведена плоховато; видимо, Джер чего-то не рассчитал. Нанося кратковременную порчу, мог оставляет за собой определенную связь с экспериментальным психополем, с психикой «пострадавшего». В гипнотехнике такую связь называют раппортом, а моги зовут ее поплавком («забросить поплавок») или ниточкой. Сходство, конечно, есть. Мог, наславший порчу, время от времени «тянет за ниточку», пробуя, не сорвался ли объект воздействия. Бывают случаи утери контроля, обрыва ниточки, причем по разным причинам, например, в результате самоснятия порчи или избавления от нее с помощью знающего человека. Такие вещи могом, как правило, проверяются, я бы даже сказал, тщательно расследуются, поскольку сохранение раппорта (контроль за поплавком) чрезвычайно важно — как для немога, попавшегося на удочку, так и для мога; ведь обрыв или утеря ниточки делают последующее снятие порчи достаточно сложным; обрыв поплавка нередко свидетельствует о возникших у мога проблемах с психотехникой или о том, что он занемог.
