Чудес было семь: египетские пирамиды, Галикарнасский мавзолей, Колосс Родосский, Александрийский маяк, храм Дианы Эфесской, статуя Зевса Олимпийского и висячие сады Семирамиды.Число их определялось магией цифры «семь», ограниченными возможностями человеческой памяти, пределами античного мира и, главное, устойчивостью традиций. Когда примерно в III веке до нашей эры кто-то провозгласил это семицветие эталоном чудес, часть человечества, обитавшая вокруг Средиземного моря, подчинилась авторитету, и лишь некоторые местные патриоты, не оспаривая самого принципа, старались внести поправки в частности. К примеру, римский поэт Марциал признавал седьмым чудом света Колизей, другие – Александрийскую библиотеку, третьи – Пергамский алтарь.Через тысячу лет после падения Рима, когда вновь у людей возродился интерес к происходящему за пределами их маленького мирка, о чудесах света вспомнили, и сила античного авторитета была такова, что упомянутые семь чудес воспринимались уже как незыблемое целое, хотя некоторые из них полностью исчезли с лица земли, сохранившись лишь в древних рукописях и преданиях. Тогда-то и появилось известное выражение «восьмое чудо света».Восьмым чудом света были Пальмира, Петербург, Венеция, даже Эйфелева башня. Девятого чуда не было и быть не могло. К семи чудесам можно было прибавить лишь одно, показав этим бесспорное его превосходство над всем, созданным людьми после утверждения канона.Греки были замечательными путешественниками, но за пределы Средиземноморья выходили редко, поэтому они мало знали внутренние области Индии, Юго-Восточной Азии, тем более Китая, а также вряд ли имели представление об Африке южнее Сахары. Чудеса, родившиеся за пределами их мира, погибшие или забытые к тому времени, когда греки пустились в плавание по ближним морям, или появившиеся после строгого и весьма субъективного отбора, в «семерку» не попали. Так возникла историческая несправедливость, отражение которой ощущается и в попытках заменить какое-либо из известных чудес, и в рождении «восьмых» чудес света.За последние пять тысячелетий человечество строило и создавало много произведений искусства, причем делало это великолепно. Но что считать чудом? Очевидно, то, что по замыслу или исполнению значительно возможно, даже уникально, неповторимо для культуры народа, который его создал, и в то же время ценно для истории и культуры всех жителей Земли. Азиатские и африканские страны, где в отдаленном или не очень отдаленном прошлом были созданы удивительные храмы, скульптуры, фрески, одна за другой превратились в колонии европейских держав. И колониями оставались многие десятилетия, а то и века, вплоть до середины нашего века. К тому моменту, когда туда пришли европейские завоеватели, зачастую уже забылось, кто и когда воздвиг Черную пагоду в Канараке или отлил железную колонну в Дели. История создания памятников была окутана легендами. И это открывало широкое поле для домыслов.Ход рассуждений европейских историков и колониальных чиновников был элементарен: мы, европейцы, ничего подобного не создали, в то же время мы без труда покорили этот отсталый народ, следовательно, он ничего подобного и не мог создать. А кто же тогда? Например, Бирма после ее покорения была включена в Британскую Индию в качестве одной из ее провинций и лишена даже права на обособленность в составе Британской империи. И храмы Пагана, древней столицы Бирмы, были единодушно объявлены копиями индийских храмов, хотя научных оснований к этому не существовало. Гигантские каменные сооружения Зимбабве казались слишком грандиозными, чтобы их могли возвести африканцы. На сцене тут же возникли царь Соломон и финикийцы, которые якобы и занимались строительством на юге Африки. Скульптуры Ифе были реалистичны, изысканны и, без сомнения, принадлежали к высокому искусству. Авторами их были объявлены древние греки или атланты.Казалось бы, теперь археология, эпиграфика, история многое прояснили и рассуждения об «отсталых» бирманцах кажутся наивными. Но это не значит, что истина восторжествовала. Помимо рецидивов прошлого появилась новая опасность. На этот раз с неба. В наши дни любители таинственного не могут удовлетвориться джиннами и ведьмами. Суеверия наших дней рядятся в наукообразные одежды. Так родились гипотезы о всемогущих пришельцах, которые прилетали в прошлом к нам из космоса, чтобы что-нибудь построить. И далее с убежденностью колониальных чиновников прошлого века современные апологеты пришельцев отчаянно грабят цивилизации Востока. Страницы книг и кадры кинофильмов изобилуют заявлениями о том, что нашим предкам не под силу было воздвигнуть пирамиды Египта, баальбекские храмы, отлить железную колонну в Дели и даже нарисовать фрески Тассили. Сила убеждения подобных гипотез зиждется на том, что далеко не все знают, как же и когда в действительности был построен тот или иной храм или монумент. Ведь задумайтесь: приверженцам пришельцев не приходит в голову приписать им строительство Эйфелевой башни или Московского Кремля. Может быть, впрочем, жителю Индонезии, не знакомому с французской или русской историей, подобную версию и удалось бы внушить. Несмотря на то, что памятники,созданы много столетий назад, история их не завершена. Даже в тех случаях, когда их уже не существует. Это объясняется тем, что наши знания о прошлом постоянно обогащаются.
